План

I. Неоднозначность толкования поэмы Блока «Двенадцать».

II. Вперед, к туманной цели!

1. Где же враг?

2. «Неугомонный не дремлет враг!».

3. Образ Христа: богохульство или буржуазный предрассудок?

4. Новые «апостолы».

III. Право каждого читателя на свой вывод.

Сложно найти более загадочную концовку и без того непростой поэмы, чем финальная сцена «Двенадцати». Если само это произведение толковали, как хотели, в зависимости от идеологии, – кто как гимн революции, кто как ее критику – то финал поэмы стал загадкой: как для прокоммунистических литературных критиков, так и для противников революции – и даже для современного читателя.

Вдаль идут державным шагом…

– Кто еще там? Выходи!

Это – ветер с красным флагом

Разыгрался впереди…


Такими словами начинается финальная часть поэмы. Революционеры идут вперед, к своей туманной цели, и всюду им мерещится тот загадочный недремлющий враг, на которого кипит «черная злоба, святая злоба». Только почему он не показывается? «Только нищий пес голодный//Ковыляет позади…». Где же враг? В кого стреляют большевики? Почему единственная попавшая в цель пуля убила не коварного врага, а простую девку Катьку?

А может, она и такие, как она, простые люди, в предчувствии беды спрятавшиеся по домам, оставив пустынными улицы, – может, это и есть тот враг?! Революционеры создали для себя образ цели – «неугомонного врага», и готовы без колебаний стрелять в него, а то, что пули летят в обычных, таких же, как они, людей, соотечественников, – этого они не понимают.


…Так идут державным шагом —

Позади – голодный пес,

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди – Исус Христос.


«Красные», уверенные, что «Двенадцать» воспевает революцию, натыкались на неожиданное «впереди – Исус Христос», недоумевая, к чему здесь этот буржуазный предрассудок. Противники революции, читая эту фразу, скорее всего, негодовали, обвиняя автора в богохульстве. Ведь как может Христос идти впереди с кровавым флагом, предводительствуя кровопролитной, безбожнической резне?

Что еще более усложняет загадку, так это неоднократное упоминание автором в поэме отречения от Бога «новыми апостолами»: «Свобода, свобода,//Эх, эх, без креста!» или же в другом месте:


…И идут без имени святого

Все двенадцать – вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль…


А также:


– Ох, пурга какая, спасе!

– Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас?


И вдруг – Тот, Чье имя насильно стирается из речи людской, Тот, о Ком стыдно даже думать материалисту-большевику, внезапно появляется впереди идущих к своей новой цели патрульных-апостолов. Что это за авторская прихоть?

Символист Блок оставил право каждому читателю сделать свой вывод. И на мой взгляд, образ Христа в финале поэмы означает грядущие муки и испытания страны, но и неминуемое избавление, просветление, воскрешение. Блок учит нас воспринимать стихотворения не только и не столько умом, сколько сердцем, и мое сердце подсказывает, что именно такой смысл вложил автор в образ Христа.