Джордж Гордон Байрон родился в Лондоне 22 января 1788 года. Как со стороны отца, Джона Байрона, так и со стороны матери, урождённой Кэтрин Гордон, Байрон происходил из высшей аристократии Великобритании, английской и шотланд­ской. Но детство поэта проходило в условиях крайней бедности.

Отец Байрона, блестящий гвардейский офицер, так широко и расточительно жил, что за короткий срок растратил состояние двух богатых наследниц - первой своей жены и второй — мате­ри Байрона.

Родители Байрона разошлись вскоре после его рождения. Отец уехал во Францию и там умер, поэтому отца своего поэт представлял только по рассказам близких к нему людей, но к памяти его относился почтительно. Раннее детство поэта про­шло в Шотландии. Он горячо полюбил горную страну, приро­да которой была столь своеобразна, а история так богата со­бытиями, что картины Шотландии даже после того, как Байрон покинул её, часто возникали перед его глазами. Пер­вые впечатления мальчика были связаны с дикой шотландской природой, жизнью и преданиями горцев. Они послужили ос­новой для целого ряда юношеских стихотворений, в которых воспета суровая природа горной Шотландии с её водопадами, ущельями, с её морем («Хочу я быть ребёнком вольным...», «Ла- кин-и-Гар» и др.). До десяти лет Байрон жил с матерью в шот­ландском городе Эбердине, где начал учиться, когда ему не было и пяти лет. «Едва выучившись читать, я пристрастился к истории», — пишет поэт. В Эбердине Байрон поступает в так называемую Грамматическую школу, в которой было пять классов. Когда Байрон окончил третий, пришло известие из Англии, что умер его двоюродный дед. «Мальчику из Эберди- на», как называл его умерший дед Уильям Байрон, переходили по наследству титул лорда и родовое поместье Байронов — Ньюстедское аббатство, находившееся в Ноттингемском граф­стве. Поместье и замок были запущены, денег для их восста­новления не было (от деда остались одни долги), и мать Бай­рона вскоре сдала Ньюстедское аббатство в аренду, а сама с сыном поселилась неподалеку от Ньюстеда, в Саутвелле. Полу­разрушенный замок — Ньюстедское аббатство, его тенистый парк впоследствии не раз упоминается в поэзии Байрона. Из­менения, происшедшие в судьбе юного Байрона, вызвали в нём противоречивые чувства, и несколько позднее в своих стихах он раскрыл их. Ньюстед с его прошлым пробуждал в нём интерес к истории страны, к предкам, принимавшим уча­стие в знаменитых сражениях. В его ранних стихах, посвя- щённых Ньюстедскому аббатству, слышится гордость, что он, Байрон, потомок прославленного древнего рода, чьи сыновья верно служили своей родине, ему хочется достойно продол­жить их дела.

Он, как вы, будет жить и погибнет, как воин,

И посмертная слава его осенит.

(«При отъезде из Ньюстедского аббатства»)

И в то же время юношу тяготит новый для него образ жизни среди титулованных особ, являвшихся рабами условностей: Судьба! возьми назад свои щедроты И титул, что в веках звучит! Жить меж рабов — мне нет охоты, Их руки пожимать мне стыд! («Хочу я быть ребёнком вольным...»)

Детство и отрочество поэта были омрачены не только ну­ждой, от которой более всего страдала его мать, прилагавшая большие усилия, чтобы найти средства для воспитания сына в соответствии с его аристократическим происхождением, но ещё и тем, что от рождения он был хромым. Приспособления, которые придумывали доктора для исправления хромоты, приносили ему мучения, а хромота всё равно оставалась... и осталась на всю жизнь. Мать Байрона, обладавшая неуравно­вешенным характером, порой в пылу ссоры упрекала сына физическим недостатком, и это было, вероятно, особенно тя­жело для него, во всяком случае, эти сцены оставили глубокий след в его памяти. В 1801 году Байрон поступил в школу за­крытого типа, в Харроу, где обучались дети знатных и бога­тых семей. Их готовили к карьере политиков и дипломатов, к парламентской деятельности. Так, в одном классе с Байроном учился Роберт Пиль (1788-1850), ставший впоследствии ми­нистром внутренних дел, а затем и премьер-министром Анг­лии. В Харроу Байрон попал в атмосферу религиозного хан­жества, угодничества перед власть имущими, которая создавалась и поддерживалась в школе всем её статусом. Мно­гое в школе приводило Байрона в сильное негодование, его возмущали ложь и несправедливость, царившие там, и это в самой непосредственной форме запечатлено в его письмах из Харроу. Он не раз просит мать взять его из школы. Байрон притягивал внимание учеников, к нему тянулись, добивались дружбы с ним. Благодаря сердечным отношениям с товари­щами у Байрона в Харроу были иногда светлые и радостные дни. В 1805 году Байрон поступает в Кембриджский универси­тет. У него появляются новые товарищи, некоторые из них стали его верными друзьями на всю жизнь. Байрон отдаёт дань молодости, веселью, наслаждениям и... проказам. Но это лишь внешняя сторона его жизни в Кембридже. Он продолжа­ет свои систематические занятия спортом, начатые им в Хар­роу: занимается плаванием (он считался впоследствии одним из лучших пловцов мира), боксом, фехтованием, верховой ез­дой. По-прежнему много читает. Знания Байрона, почерпну­тые в эти годы из множества книг, размышления над прочи­танным были основой для быстрого и самостоятельного развития его личности.

Именно в годы учебы в Харроу и Кембридже Байрон уже стал не только ощущать эпоху, в которой жил, но и оценивать собы­тия своего времени акгивно и действенно. Будучи студентом, от­крыто выражал свои симпатии общественным деятелям, высту­павшим против колониальной политики Англии.