Лирика М. Цветаевой — одно из самых сильных и серьезных явлений поэзии Серебряного века. Для меня в стихах М. Цветаевой наиболее значимы напряженность и энергия чувств, искренность интонаций, сложность и насыщенность переживаний. Всеми этими чертами отмечено мое любимое стихотворение — «Идешь, на меня похожий...»
Это раннее стихотворение, оно написано в 1913 году в Коктебеле. Как и многие ранние стихотворения М. Цветаевой, оно — о смерти. Но странно в этом стихотворении то, что «голос из- под земли» звучит так живо, так непосредственно, как будто бы никакой смерти не существует.
Стихотворение начинается с прямого обращения к «прохожему», который, как говорит поэтесса, «на меня похожий». «Похожий» и «прохожий» — слова-паронимы, в их созвучии — созвучие смыслов, которое говорит о том, что мертвые и живые, «прохожие» — едины в земном бытии.
Только со второй строфы читатель начинает понимать, что действие стихотворения происходит на кладбище и его просят прочесть надпись на могиле с именем и возрастом умершей. М. Цветаева сделала свое имя столь знакомым, что теперь многие читатели и почитатели так ее и называют — Марина.
Ее голос из-под земли успокаивает, уговаривает испугавшегося, возможно, человека, говорит ему о жизни, просит забыть, «что здесь могила». Она убеждает: «Я слишком сама любила смеяться, когда нельзя». Меня особенно удивляет в этом стихотворении то, что в его немногих и ярких словах, как солнце в капле воды, отражается все творческое своеобразие М. Цветаевой. Вот и в только что приведенных строчках — признание в сверхжизни, в сверхлюбви. Действительно, в мире М. Цветаевой все «слишком» — с ее «безмерностью в мире мер», и в этом источник большинства ее трагедий. Ее жизненные принципы, ее эмоции часто не соответствовали общепринятым нормам. Ей нужно было быть «противу всех», такова была потребность ее натуры масштабной и страстной, яркой и угловатой... Ей постоянно хотелось нарушать, «пробовать» границы, искать запретного. Она ставила портрет Наполеона в киот вместе с иконами, она бросила гимназию, она увлеклась Софией Парнок.
В стихотворении создан осязаемый и запоминающийся портрет поэта: «И кровь приливала к коже, и кудри мои вились». В этих строчках она действительно предстает как живая, точнее, она действительно живая, несмотря на то что голос доносится «из-под земли». Я люблю это стихотворение потому, что оно, говоря о смерти, преодолевает смерть. В нем смерть — просто способ почувствовать биение жизни, почувствовать ее красоту и прелесть, а также конечность, за которой неизвестность и пустота. И потому цветаевское стихотворение — трагическое балансирование на грани жизни и смерти.