Лирические произведения М. Ю. Лермонтова — это своеобразная лаборатория, в которой исследуется внутренний мир его лирического героя. И предметом исследования в ней являются, в частности, те воздействия, которые испытывает личность со стороны внешнего мира.
Внутренний мир Лермонтова в его лирике выступает в значительной мере уже сложившимся, хотя еще испытывающим новые впечатления и изменяющимся.
Трудно быть поэтом в эпоху, которая отличается «безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства». Не потому ли основное чувство, пронизывающее поэзию Лермонтова, — тоска и одиночество.
«Как страшно жизни сей оковы нам в одиночестве влачить», — восклицает в порыве отчаяния разочарованный юноша.
В личной жизни Лермонтов был несчастен. Семнадцатилетним юношей он посвятил множество стихотворений своей возлюбленной, имя которой он не называл: «Н.Ф.И.», «Н. Ф....вой», «Романс к И...». Из этих стихов мы узнаем, что и она сначала отвечала взаимностью, но потом увлеклась другим:
Я не достоин, может быть,
Твоей любви: не мне судить;
Но ты обманом наградила
Мои надежды и мечты...
Адресат этих стихотворений (всего их тридцать семь) — Наталья Федоровна Обрескова, которая Лермонтову предпочла человека куда менее достойного, ее муж за «постыдный офицерскому званию поступок» был разжалован, лишен дворянства и направлен на Кавказ. То, что любовная драма Лермонтова повлияла на его творчество и восприятие мира, как мне кажется, факт бесспорный. Об этом говорят его стихи:
Страшись любви: она пройдет,
Она мечтой твой ум встревожит,
Тоска по ней тебя убьет,
Ничто воскреснуть не поможет.
Одной из ключевых тем лермонтовской поэзии является тема одиночества и смерти. В его стихах можно найти объяснение настроениям грусти и тоски, которые столь часто посещали поэта: годы уходят, словно сны, и вновь приходят «с позлащенной, но той же старою мечтой». Отсюда мысли о неизбежности смерти, отсюда желание скорейшего разрешения всех земных страданий:
Никто о том не сокрушится,
И буду (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем...
Иногда лирический герой среди бесчинства мира погружается в мир собственных фантазий, но эта вспышка только усиливает ощущение бесплодности и бессмысленности бытия:
Один среди людского шума,
Возрос под сенью чуждой я,
И гордо творческая дума
На сердце зрела у меня.
В жизни Лермонтов-поэт был разным и непохожим — среди беспощадного к нему света и в кругу задушевных друзей, на людях и в одиночестве, в сражении и в петербургских гостиных, в момент поэтического вдохновения и на гусарской пирушке. Грани характера поэта были очерчены достаточно резко, он порождал о себе много разноречивых толков.
Большая часть современников говорили о нем как о человеке желчном, угловатом, испорченном и предававшемся самым непростительным капризам. Но в кругу молодежи Лермонтова любили, несмотря на то что у него был тяжелый характер и он был необыкновенно придирчив. Может быть, именно эти качества характера усиливали и без того сильное чувство одиночества, свойственное поэту. А может, эти чувства были вызваны невозможностью реализовать себя в мире, где правит пошлость:
Поверь, ничтожество есть благо в здешнем
свете.
К чему глубокие познанья, жажда славы,
Талант и пылкая любовь свободы,
Когда мы их употребить не можем?
Все главные герои произведений Лермонтова — люди бесконечно одинокие. В юности, сочиняя романтические поэмы и драмы, поэт рисовал в своем воображении свободных и гордых героев, людей пылкого сердца, могучей воли, верных клятве, гибнущих за волю, за родину, за идею, за верность самим себе. И поскольку в окружающей действительности подобных героев не было, Лермонтов сообщал им собственные черты, наделял своими мыслями, характером, волей. В мире, где нет ни чести, ни любви, ни дружбы, ни мыслей, ни страстей, где царят зло и обман, лишь ум и сильный характер отличают человека от светской толпы. Спасение человека творческого — мир собственных фантазий и перевоплощений:
Боюсь не смерти я. О нет!
Боюсь исчезнуть совершенно.
Хочу, чтоб труд мой вдохновенный
Когда-нибудь увидел свет...
Мечта поэта сбылась. Он не нашел покоя в этом мире, но пламенная страсть его поэзии была по достоинству оценена поколениями таких же ищущих истину и жаждущих свободы молодых читателей.